Босния и Герцеговина / Бошняци

Когда и как возникли босняки-мусульмане

Что такое Босния и Герцеговина?
Эти земли были заселены славянскими племенами в VI-VII веках. В X-XI столетиях они вошли в состав государства Дукля (Зета). В XII веке Босния стала практически самостоятельным государством, наиболее значительным из небольших племенных княжений. Сохранить свою независимость она не смогла: в середине XII века баном Боснии вместо представителя местной знати стал вассал венгерского короля славонский феодал Борич. Затем Босния на тринадцать лет попала под власть Византии, но вскоре вновь перешла к Венгрии. В XIV веке при бане Твртко I (1353-1391) Босния была провозглашена королевством и присоединила часть сербских земель и участок Адриатического побережья. В 1448 году в ходе междоусобной борьбы Степан Вукчич провозгласил себя герцогом. Его владения и получили название Герцеговины. В 1463 году турки завоевали Боснию, а в 1482-м - и Герцеговину. В 1583 году 8 санджаков, созданных на этих территориях, объединились в боснийский пашалык.

Поскольку территория Боснии и Герцеговины находилась между Сербией и Венгрией (в состав которой входила и Хорватия), правители этих областей вынуждены были допускать свободу вероисповедания. В XII-XIII веках здесь появилась своя церковь, которая приспособила в своих целях учение богомилов, бежавших из Болгарии. Религиозная чересполосица в Боснии и Герцеговине облегчила проникновение туда ислама. Интенсивная исламизация привела к тому, что этническое самосознание здешнего населения стало весьма неопределенным, а мусульманская религия - одним из главных этнических факторов. Со временем слово "мусульманин" стало обозначать национальную, а не религиозную принадлежность.

Говоря об исламизации, надо, безусловно, учитывать, что мироощущение человека в средние века принципиально отличалось от современного нам. Поэтому можно выделить несколько причин принятия ислама частью славянского населения. Это были и материальный интерес, и административный произвол, а также "простота" и доступность ислама по сравнению с христианством. Более того, в XV-XVI веках переход из католицизма в ислам или наоборот не был чем-то необычайным и не вызывал всеобщего осуждения, а господство ислама как государственной религии не вело к жесткому подчинению ему других конфессий. Исламизация славян привела к резкому культурному и политическому размежеванию в среде местного населения. Уже в XIX веке боснийские мусульмане ощущали себя особой этнической общностью как по отношению к иноверцам, так и прочим мусульманам. Они называли себя "бошняци", когда хотели подчеркнуть свое этническое отличие от других мусульман. (Сейчас в качестве этнонима этой части населения Боснии и Герцеговины используется термин "босняк". Национальности "босниец" не существовало, но после 1992 года существует государство Босния и Герцеговина и соответственно боснийское гражданство. Боснийцами являются все граждане государства Боснии и Герцеговины - босняки, сербы, хорваты)(1).

Территориально босняки-мусульмане проживали совместно с хорватами и сербами, составляя относительное или абсолютное большинство в ряде районов Боснии и Герцеговины. Исторически сложилось, что большинство населения в городах составляли мусульмане, а в сельских районах - сербы. Босняки-мусульмане компактно проживали в восточной и центральной областях, а также в городах Сараево, Мостар, Травник, Баня-Лука. В остальных районах они жили вперемежку с другими народами, нигде не составляя большинства.

С начала XIX века началась активная борьба населения Боснии против османских завоевателей. При этом исламизированное дворянство использовало лозунг предоставления автономии (1831, 1848). Кульминацией этой борьбы было восстание 1875-1878 годов. Кризис был урегулирован решениями Берлинского конгресса, в результате которых Босния и Герцеговина были оккупированы, а с 1908 года - аннексированы Австро-Венгрией.

Наряду с традициями культуры и политической ориентации боснийских мусульман отличала от христианского населения и социальная структура: господствующий слой был мусульманским, кроме того, большинство мусульманского крестьянства не знало феодальной зависимости от помещиков. Основным объектом феодальной эксплуатации были христиане. Вместе с тем в XIX веке по мере роста национального самосознания постепенно обострялись противоречия между боснийско-герцеговинским господствующим классом и центральными властями Османской империи.

Язык, использовавшийся в мусульманской художественной литературе и публицистике, имел свои особенности. Существовала так называемая "арабица" - арабская азбука со знаками, необходимыми для обозначения некоторых звуков сербского и хорватского языков. В язык достаточно активно проникала арабская и турецкая лексика. В XIX веке "арабицей" на сербском и хорватском языках, который боснийские мусульмане стали называть "боснийским", стали печататься книги. Он стал особой гордостью боснийских мусульман, поскольку именно язык в соответствии с представлениями того времени был основной чертой и этноса, и нации. При этом боснийско-мусульманская культурная среда полностью не порвала связей со славянской культурой. Например, поэзия боснийских мусульман строилась во многом по тем же сюжетам, что и сербская, но героями произведений выступали приверженцы ислама. С другой стороны, в ней использовались и образы восточной поэзии и мифологии. Разговорный же язык был общим для сербов, хорватов и мусульман, имевший и имеющий в Боснии и Герцеговине не только общие черты с сербским и хорватским языками, но и существенные отличия от них. (Сейчас, после распада СФРЮ и образования независимого государства, начался процесс формирования нового национального языка, который называют боснийским. В Сараево изданы Словарь боснийского языка и его грамматика. Лингвистически этот язык более близок к сербскому, чем к хорватскому, отличаясь от обоих в основном возведенными в ранг литературной нормы турцизмами, архаизмами и диалектизмами. Сегодня еще невозможно сказать, останется ли эта попытка чисто политическим экспериментом или возникновением нового языка.) Отношения между национальным движением мусульман, с одной стороны, и сербов и хорватов - с другой, были весьма непростыми. Это объяснялось тем, что последние отрицали этническую индивидуальность мусульман и считали их соответственно либо сербами, либо хорватами. Поэтому политические устремления национального движения босняков чаще всего воспринимались как желание либо сохранить власть Османской империи, либо создать мусульманское государство(2).

В программном документе сербского национального движения "Начертании" Илии Гарашанина Боснии и Герцеговине было уделено большое внимание. Все население Боснии в Белграде считали сербами. Сербский князь Михаил Обренович (1860-1868) стремился пробудить в боснийских мусульманах сознание "югославянского племенного родства". Резко критикуя политику сербского короля, будущий премьер-министр Сербии и Югославии Никола Пашич писал в 1884 году: "...правитель Сербии отошел от сербской традиционной политики, ибо он забыл о неосвобожденных сербских землях; он забыл о славянстве, старых и верных в беде надежных союзниках и помощниках, забыл о Боснии и Герцеговине, Старой Сербии и Македонии"(3).

С другой стороны, основатель хорватского национализма Анте Старчевич писал, что "мухаммедане Боснии и Герцеговины с турецкой мусульманской породой не имеют ничего общего; они хорватской породы, они - самое древнее и самое исконное дворянство, какое только есть в Европе". Естественно, подобные взгляды отвергались представителями зарождавшегося национального движения босняков-мусульман.

В начале ХХ века сербские политики в Австро-Венгрии исходили из того, что сербы, хорваты и босняки-мусульмане - это один народ трех вероисповеданий. Проблему Боснии и Герцеговины они предлагали решить исходя из принципа: "Балканы - балканским народам".

После оккупации Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией в 1878 году территория попала под управление имперского министра финансов венгра Б. Каллаи, который попытался воссоздать "боснийскую национальность", отрицавшую национальную индивидуальность всех трех этнических общностей. Но эта попытка, противоречившая набиравшему силу процессу национального самоопределения, закончилась неудачей. Постепенно в Боснии и Герцеговине происходило формирование трех родственных, но разных народов.

5 октября 1908 года императором Францем Иосифом был подписан указ об аннексии Боснии и Герцеговины. Аннексия привела к новому обострению отношений между национальными движениями сербов и хорватов из-за противоречий относительно "политической принадлежности" Боснии и Герцеговины.

В 1910 году Боснии и Герцеговине была дарована конституция, которая во многом носила формальный характер, но все же была шагом на пути создания национальной государственности. Законы и постановления, принимаемые Сабором, должны были быть утверждены общеимперским правительством.

В конце XIX - начале XX века возникло национальное политическое движение боснийских мусульман. Основной его целью было обретение автономии в области религии и образования. В 1907 году возникла мусульманская национальная организация, издававшая собственную газету. В 1908 году образовалась и Мусульманская прогрессистская партия (независимости). Впрочем, создание политических партий, ставших формой социального и национального движения, не было в Боснии и Герцеговине особенностью исключительно мусульман. Такие же партии по этническому принципу возникли и у сербов (Сербская национальная организация) и у хорватов (Хорватское национальное сообщество). Политическая история Боснии и Герцеговины с конца XIX века состоит во многом из междоусобного соперничества этих партий, из постоянного блокирования двух сторон против третьей.

28 июня 1914 года студент Гаврила Принцип, член радикальной организации "Млада Босна", в которую входили сербы, хорваты и босняки-мусульмане, застрелил в Сараево наследника австрийского престола эрцгерцога Франца Фердинанда и его супругу. Террористы считали своей целью создание единого югославянского государства. Ради этого человечеству предстояло пережить ужасы пяти лет Первой мировой войны, поводом к которой послужил роковой выстрел. После окончания мировой бойни и распада Австро-Венгрии эти земли вошли в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев (СХС).

Военное лихолетье
Молниеносное поражение Югославии в апрельской войне 1941 года привело к ее распаду и началу, по сути дела, трех войн: за освобождение страны от германских, итальянских, венгерских, болгарских оккупантов; войн между созданными оккупантами псевдонезависимыми моноэтничными государствами; гражданской войны между коммунистами и антикоммунистами. Босния и Герцеговина превратилась в арену ожесточенных боев.

Коллаборационисты из созданных оккупантами "государств" взяли на вооружение и фашистские расовые теории, и традиции собственного крайнего национализма. Усташи в Хорватии, четники и "недичевцы" в Сербии, "белогвардейцы" в Словении, бойцы мусульманских формирований непрерывно воевали между собой за создание "независимых" моноэтничных государств(4).

В условиях оккупации нашлись силы и деятели, стремившиеся использовать представившуюся возможность для создания псевдонезависимых, "этнически чистых" государств. Для мирного населения, независимо от национальности, вооруженная борьба различных военных формирований означала постоянную угрозу физического уничтожения по этническому или религиозному признаку, политических репрессий, грабежа и насильственной мобилизации. Эта угроза исходила и от оккупантов, и от сербских четников, и от хорватских усташей, и от коммунистических партизан Иосипа Броза Тито.

В июне - июле 1941 года территория Независимого государства Хорватии (НДХ) была разделена на двадцать две великие жупании (губернии). Некоторые части Боснии и Герцеговины вошли в состав жупаний, центры которых находились вне ее территории. Это, а также совпадение названий многих жупаний с названиями жупаний и областей, существовавших в средневековой Хорватии, должно было подчеркнуть хорватское историческое и государственное право на территорию Боснии и Герцеговины.

Только в трех случаях великими жупанами (главы администраций) были мусульмане-босняки. Сходная картина наблюдалась и в других органах власти и государственных учреждениях. Несмотря на красивые слова о том, что босняки-мусульмане являются "цветом хорватской нации", на практике усташи ничего не делали для того, чтобы защитить их от нападений сербских четников. В августе 1942 года в Сараево мусульмане-босняки создали Комитет национального спасения для вооруженного сопротивления четникам и усташам. В то же время Анте Павелич и усташское руководство рассматривали никогда не угасавшие среди мусульман-босняков автономистские традиции как самую большую опасность для НДХ.

Часть национальных деятелей мусульман в 1943 году обратилась к германским властям с идеей о выделении Боснии и Герцеговины из состава НДХ и создания босняцко-мусульманской автономии под германским протекторатом. Это образование должно было бы иметь и свои собственные военные формирования. 20 января 1943 года У. Хаджихасанович, М. Софтич и С. Салихагич направили Гитлеру меморандум с обоснованием этих идей. В нем они выражали разочарование тем, что Босния не осталась под управлением германской военной администрации, а вошла в состав НДХ; утверждали, что босняки-мусульмане надеялись, что после оккупации их положение улучшится, а оно ухудшилось, что им не предоставили свободу. Наоборот, происходят массовые убийства мусульман, общее число жертв среди которых составляет около 150 тыс. человек. Выступая с антисемитских позиций, авторы меморандума в то же время высказались против массовых убийств сербов и натравливания на них мусульман. В меморандуме утверждалось также, что мусульмане-босняки "по расе и по крови" не славяне, а готы, потомки племени, которое "еще в III веке пришло в тогдашнюю римскую провинцию Иллирию". Авторы показали, что существуют очевидные различия в духовном и внешнем облике мусульман и славян, что босняки в XV веке приняли ислам из-за гонений как со стороны Восточной (сербы), так и Западной церкви (хорваты и венгры). Все это было написано для того, чтобы обосновать просьбу о предоставлении Боснии и Герцеговине особого статуса в Третьем рейхе. Но надежды на решение проблемы национального самоопределения с помощью оккупантов не могли осуществиться.

Чтобы воспрепятствовать попыткам мусульман отделить Боснию и Герцеговину от НДХ, власти в Загребе производили и манипуляции со статистическими данными. Был также возрожден тезис хорватского национального движения XIX века о том, что мусульмане-босняки - это часть хорватской нации. Идеологи усташества провозглашали мусульман-босняков, несмотря на их конфессиональные отличия, "истинными хорватами". В апреле 1941 года, выступая с обращением к "хорватам, солдатам, католикам и мусульманам", Павелич заявил, что "мусульманская кровь - это хорватская кровь".

В 1941 году был представлен проект исламских религиозных законов и конституции. Усташское государство не пользовалось широкой поддержкой босняков. Исключение сначала составляла лишь группа во главе с профессором Х. Хаджичем и Д. Куленовичем.

Преследуя свою главную цель - "очистку" Боснии и Герцеговины от сербов, власти НДХ использовали мусульман для расправ над сербами. Но с мусульманской стороны отмечены и открытые протесты против этих злодеяний. Не остались в стороне мусульмане-босняки и от антифашистского сопротивления. В отличие от католической церкви в Хорватии, мусульманскому духовенству удалось уклониться от прямых выступлений с осуждением партизан.

Усташи натравливали мусульман на православных. В Сербии погромные кампании вели сербские националисты. В это же время четники совершали насилия над мусульманским населением, а часть мусульман, пойдя за усташами, участвовала в гонениях на сербов. Существовали Ханджар-дивизия - подразделение СС, состоявшее из мусульман-босняков. Некоторые босняки считали это возможностью защититься от нападений со стороны четников, усташей и партизан. Но дивизия была передислоцирована во Францию на обучение, а по возвращении была брошена на борьбу с партизанами. В 1944 году дивизия практически прекратила свое существование, а многие солдаты перешли к титовским партизанам.

Историки - сербы, хорваты, босняки - отмечают в своих работах, что военные преступления и преступления против человечности во время Второй мировой войны совершались в тех же городах и в тех же районах, что и пятьдесят лет спустя, в наши дни: Власеница, Сребреница, Рогатица, Вышеград, Горажда, Чайнича, Фоча. Естественно, каждая сторона обвиняет в них войска и военизированные формирования двух других национальностей.

Независимость или распад?

В документах Краевого веча национального освобождения Боснии и Герцеговины в период национально-освoбодительной войны мусульмане упоминались как равноправная нация в Боснии и Герцеговине, наряду с сербами и хорватами. После смерти Тито в 1980 году стал распространяться тезис об искусственности создания Республики Босния и Герцеговина, о том, что решения веча якобы нелегитимны. А конституцию СФРЮ 1974 года, в которой содержалось признание существования мусульман-босняков как особого народа, зачастую стали изображать как "ватиканско-коминтерновский заговор", направленный против интересов сербского народа и единства Югославии. В начале 80-х годов Босния и Герцеговина превратилась в арену застарелого соперничества набиравших силу сербского и хорватского национальных движений.

Принятый 21 февраля 1990 года Закон об объединениях граждан запрещал создание политических организаций на национальной основе. Тем не менее большая часть политических организаций в Боснии и Герцеговине создавалась на принципах этнического национализма. При этом создатели этих партий использовали в своих названиях слово "демократия", забыв о том, что построение политической организации в демократическом обществе не принято создавать по этническому признаку.

Партия демократического действия (ПДД) объединила преимущественно мусульманских политиков, настроенных антикоммунистически; Сербская демократическая партия (СДП) - сербских; Хорватское демократическое сообщество (ХДС) - хорватов. При этом каждая из этих партий претендовала на то, чтобы быть единственным представителем и объединителем "своей" национальности. Именно антикоммунизм стал основой их осторожного предвыборного сотрудничества.

Партии, выступавшие за межнациональное сотрудничество и имевшие смешанный этнический состав, были главным образом связаны с бывшими или настоящими коммунистами, что в политической ситуации 1990 года не могло принести им популярности. В тот период этнический национализм рассматривался общественным сознанием как единственная альтернатива опостылевшему коммунизму с его лозунгом "братства и единства". Избиратель - и это беда многих республик бывшей Югославии, ставших независимыми государствами, не имея опыта многопартийных выборов и осознанного политического выбора, был поставлен перед альтернативой - национализм или коммунизм.

Примечания
1. Подробнее об этом также см.: Borba muslimana Bosne i Hercegovine za vjerski vakufsko-mearufsku autonomiju. Grada. Sabrao i priredio Ferdo Hauptmann. Sarajevo. 1967; На путях к Югославии: за и против. М. 1997. С. 186-200, 286-317; Вяземская Е. К. (при участии Карасева А. В.) Конфессия и национальность в историческом развитии Боснии и Герцеговины//Роль религии в формировании южнославянских наций. М. 1999; В. Хойбергер. Вена и Сараево: австро-венгерская политика по отношению к боснийским мусульманам//Австро-Венгрия: опыт многонационального государства. М. 1995; Durakovic N. Prokletstvo Muslimana. Sarajevo. 1993. S. 80-94; Enciklopedija Jugoslavije. Sv. 8. S. 187-188; Maric F. Pregled pucanstva Bosne i Hercegovine izmedu 1879. i 1995. godine. Zagreb. 1996. S. 11-77; Malcolm N. Bosnia. A Short History. London. 1994. S. 119-155; Suppan A. Narodi Habsburske monarhije: Hrvati//Oblikovanje nacijje u gradanskoj Hrvatskoj. S. 98-99.
2. Сp. напр.:Јевтић М. Од Исламске декларације до верског рата у БиХ. Друго допуњено и измењено издање. Прњавор. 1995. С. 24-29; Filandra S. Bosnjacka politika u XX.stoljecu. Sarajevo. 1998. S. 11-54.
3. Цит по.: Шемякин А. Л. Радикальное движение в Сербии. С. 93.
4. Чета (сербск.) - отряд; усташа (хорв.) - повстанец; недичевцы - сторонники генерала М. Недича.